ДНД 23 февраля 2022 года
Амджад Махмуд
Еще несколько лет назад наблюдать за тем, как пакистанский премьер встречается с Путиным перед телефонным разговором или личной встречей с президентом США, а российские СМИ клеймят индийский Кашмир “колониальным государством поселенцев”, было бы утопией, но не теперь это реальная политика, которая в очередной раз доказала свою состоятельность.
Пакистан и Россия традиционно остаются на противоположных сторонах. Начиная с печально известного инцидента с самолетом U-2 , это был ухабистый дипломатический путь. В то время как Пакистан твердо придерживался западного лагеря, за исключением образцовых отношений с Китаем, Россия всегда предпочитала Индию, избегая любой активной роли в разрешении конфликта между Индией и Пакистаном. Кроме того, Россия всегда казалась неуверенной в будущем Пакистана и его стратегическом направлении. Однако постепенно все изменилось, в основном благодаря трем факторам: дезориентированной политике США и проигрышу в войне в Афганистане, запуску Китаем инициативы BRI/CPEC и любви Индии к США и западным державам.
Пакистан из “самого союзного союзника” в 1960-х годах превратился в “самого санкционированного союзника” в 1990-х годах. США и Пакистан отдалились друг от друга, поскольку их стратегические интересы все чаще вступали в конфликт, особенно в Афганистане. Китай, бросивший вызов однополярному миру, привнес новые реалии в регион, и по мере того, как Индия начала ориентироваться на стратегическое мышление США и Запада, вся мозаика перестроилась. Вызовы превратились в возможности, и лучше всех ими воспользовались Пакистан и Россия.
Военные отношения между Пакистаном и Россией заметно улучшились в недавнем прошлом, о чем свидетельствуют визиты на высоком уровне; продажа оружия и расширение сотрудничества. Москве потребовалось два года, чтобы снять эмбарго на поставки оружия Пакистану, и это не понравилось Индии. Отмена эмбарго стала четким сигналом для Пакистана и Индии, что появилась новая Россия, и Москва пересматривает свои стратегические интересы в меняющейся геополитике Южной Азии. Хотя Пакистан и Россия не афишируют характер своего сотрудничества так открыто, как это делает Исламабад в соглашениях с Китаем, траектория развития вполне ясна.
Недавний визит Имрана Хана на церемонию открытия зимних Олимпийских игр стал еще одним знаковым и символическим жестом, заслужившим похвалу Пекина. По завершении визита было опубликовано совместное заявление как в Исламабаде, так и в Пекине, в котором обе стороны подтвердили свою поддержку по вопросам, касающимся основных интересов друг друга. Пакистанская сторона выразила свою приверженность политике “одного Китая” и поддержку Китая по вопросам Тайваня, Южно-Китайского моря, Гонконга, Синьцзяна и Тибета. Китайская сторона подтвердила свою поддержку Пакистана в защите его суверенитета, независимости и безопасности, а также в содействии его социально-экономическому развитию и процветанию. Выражая твердую решимость защитить CPEC от всех угроз и негативной пропаганды, Пакистан и Китай договорились укреплять сотрудничество во всех областях, в том числе в сфере торговли, инфраструктуры, промышленного развития, модернизации сельского хозяйства, научно-технического сотрудничества и социально-экономического благополучия местного населения. В коммюнике, по сути, прозвучала новая приверженность дальнейшему региональному процветанию и расширению коммуникационных возможностей через CPEC, и, как открытая и инклюзивная инициатива, третьи стороны были приглашены воспользоваться инвестиционными возможностями CPEC.
С учетом расцвета отношений между Пакистаном и Китаем, включение России в региональное развитие и геополитические договоренности является беспроигрышным уравнением для всех участников, однако, безусловно, имеет определенные аспекты, которые требуют обсуждения. Чтобы начать эту новую главу, премьер-министр Имран Хан по приглашению президента России Владимира Путина совершит двухдневный первый визит в Москву в конце февраля 2022 года. Впервые за 23 года глава пакистанского государства посетит Россию, что не останется незамеченным региональными и внерегиональными соперниками этого развивающегося блока. Россия с ее военным и геополитическим весом в сочетании с сильным и неустрашимым руководством и Пакистан с его стратегической географией, человеческими ресурсами и военной мощью под руководством нового мирового лидера представляют собой существенные ингредиенты для комфортных и уверенных отношений. Однако мир с тревогой ожидает некоторых интересных аспектов, которые могут оказаться на повестке дня во время этого исторического визита.
С февраля 2019 года, когда Пакистан поставил Индию в неловкое положение на мировом уровне, сбив два истребителя и захватив в плен одного пилота, индийские специалисты по планированию оборонной промышленности находятся в состоянии шопинга, и мировой рынок, включая традиционного поставщика, Россию, готов сделать бизнес. Однако Москва, по всей вероятности, отделила военные продажи Индии и Пакистана друг от друга. Десятилетие назад возражения Индии вызвали бы в Москве волнения по поводу любого решения о продаже оружия Пакистану. Однак, новая политика России заключается в том, чтобы рассматривать обе страны по достоинству. Это практически означает ухудшение статуса Индии по отношению к Пакистану. Скорее всего, Россия осознала законность оборонных потребностей Пакистана в интересах баланса сил в регионе. Ранее Индия была единственным бенефициаром российской позиции в Южной Азии. Смена парадигмы произошла с осознанием того, что Пакистан, обладающий ядерным оружием, никогда не смирится с региональной гегемонией Индии и что Китай продолжит обеспечивать безопасность Пакистана. Более того, поскольку зависимость Пакистана от китайских военных технологий продолжает расти, нельзя исключать желание России внести свой вклад, что создаст несколько раздражающую обстановку в Исламабаде. Пакистанцы хотели бы, чтобы Москва изменила свое мнение по этому вопросу, так как это послужит лакмусовой бумажкой для развития отношений с пакистанской точки зрения. Между тем, может обсуждаться обеспокоенность России ростом религиозных прокси/радикализма и поддержка ситуации на Украине. Пакистану придется проявить дипломатический баланс в отношении Украины, несмотря на то, что даже Индия находится в затруднительном положении по этому вопросу. С точки зрения России, это может оказаться лакмусовой бумажкой для Пакистана.
Утвержденный президентом Путиным документ под названием “Концепция внешней политики 2016 года” предусматривал создание благоприятных внешних условий, которые позволят российской экономике стабильно расти и становиться более конкурентоспособной” параллельно с “укреплением позиций России как центра влияния в современном мире”. Расширение российского влияния в Южной Азии может привести к тому, что Москва получит часть экономических выгод от CPEC, который по своей сути включает в себя Пакистан, поскольку он находится на самом важном участке BRI. Президент Путин упростил это грандиозное стратегическое видение как “[формирующееся] на основе Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и китайской инициативы “Пояс и путь” (ППД)”. Он добавил, что “это гибкий современный проект, открытый для других участников”. В более широком масштабе Пакистан может стать трансрегиональным государством-шлюзом для дальнейшей межблоковой интеграции ЕАЭС не только с СААРК, КПЕК, но и с ШОС и даже с Советом сотрудничества стран Персидского залива (ССЗ), учитывая, что страны Персидского залива тоже инвестируют в КПЕК и могут воспользоваться преимуществами его терминального порта Гвадар. Это ключевой момент, который требует обсуждения в отношении возможностей трансрегиональной интеграции, предоставляемых CPEC. Трепет от такого плана ощущается в ЕС, где оценивается влияние БРИ на безопасность и экономику по трем широким категориям: влияние на единство ЕС, влияние на европейскую безопасность и конкуренция за торговлю, инвестиции и доступ к рынкам в Европе и Азии. И снова Пакистан предстает как важный элемент, поскольку только успешный CPEC создаст благоприятные условия для продвижения других (российских) инициатив.
Вероятно, самой сложной задачей премьер-министра Имрана Хана будет убедить Москву в том, что Пакистан твердо стоит на стороне ее нового блока, и любое возрождение прежних союзов никогда не достигнет уровня раздражения Москвы. Это можно гарантировать, предлагая инвестиции, энергетические и торговые сделки, создавая таким образом паутину взаимозависимости. Надеюсь, что любые опасения, если они существуют, будут решаться на взаимной основе. В то время как США, возможно, неохотно приняли стратегическое партнерство между Пакистаном и Китаем, успешное потепление Исламабада в отношении России, скорее всего, не понравится Вашингтону, и вскоре можно будет наблюдать реакцию по разным векторам. России необходимо осознать и принять ограничения Пакистана, а также проявить зрелость и доверие к новому пакистанскому направлению мышления с терпением.
Исторически, на уровне масс, пакистанцы никогда не испытывали враждебности по отношению к российской общественности. Возможно, если убрать со страниц истории вторжение в Афганистан, отношения между Пакистаном и Россией потеплели бы как минимум на два десятилетия раньше. Тем не менее, жестокость истории не означает, что такая же судьба ждет нас в будущем. Этот визит символизирует беспроигрышную ситуацию как для Москвы, так и для Исламабада, и пока встреча Имран-Путин преодолевает горькую историю, будущее открывает взаимовыгодные и светлые горизонты.
Примечание: Амджад Махмуд имеет степень магистра в области военных и стратегических исследований Национального университета обороны, Исламабад. Время от времени он излагает свои взгляды на региональные проблемы. Он пишет в твиттере @Flyingtastic и может быть найден на сайте amjad-aviator@hotmail.com.
Отказ от ответственности:
Взгляды и мнения, выраженные в этой статье/мировоззрении/комментарии, принадлежат автору и не обязательно отражают официальную политику или позицию Мыслительного центра ДНД и информационного агентства Dispatch News Desk (DND). Допущения, сделанные в рамках анализа, не отражают позицию Мыслительного центра ДНД и информационного агентства Dispatch News Desk.
