ДНД – 09 октября 2020
По мере того как белые националисты во всем мире завоевали известность благодаря актам расизма, исламофобии и антисемитизма, внимание мира к терроризму, похоже, изменилось. Многие эксперты по экстремизму сейчас уделяют большое внимание ультраправым во многих их воплощениях как важной движущей силе террористической угрозы. Но этот близорукий подход игнорирует динамизм, который Исламское государство привнесло в международное джихадистское движение, и долгосрочные последствия созданных ими сетей. В частности, связи между Индией и Центральной Азией, которые поддерживала группа, уже имеют последствия за пределами региона.
Эта угроза возникла совсем недавно, когда Исламское государство в провинции Хорасан (ISKP) совершило нападение на тюрьму в Джалал-Абаде в начале августа. Атака продемонстрировала уровень амбиций, который отличал эту группу от многих других региональных филиалов Исламского государства. Являясь частью более крупного глобального толчка, направленного на то, чтобы что-то сделать с коллегами, гниющими в тюрьмах, это также было способом показать, чем подход группы к освобождению своих заключенных отличается от подхода Талибана. В глазах ISKP талибы, по сути, сдаются в своих мирных переговорах с правительством США. Но самым интересным аспектом атаки был список задействованных боевиков — многонациональная группа, в которую входили афганцы, индийцы, таджики и пакистанцы.
ТЕРРОРИСТЫ ИЗ ИНДИИ, ТАДЖИКИСТАНА, УЗБЕКИСТАНА И КЫРГЫЗСТАНА НИКОГДА РАНЬШЕ НЕ БЫЛИ В АВАНГАРДЕ ГЛОБАЛЬНОГО ДЖИХАДА — ТЕПЕРЬ ОНИ ТАКОВЫ.
Хотя на первый взгляд это кажется неудивительным, присутствие выходцев из Центральной Азии и индейцев в транснациональных нападениях – относительно новое явление, отражающее меняющийся характер джихадизма, связанный с Исламским государством. Некоторые из самых драматических нападений группы – например, взрывы в Шри-Ланке на Пасху 2019 года, нападение на турецкий ночной клуб в канун Нового года 2017 года или нападения на грузовики в 2017 году в Нью-Йорке и Стокгольме — показали постоянную привлекательность джихадизма для мировой аудитории. Действительно, подъем когорт из Центральной и Южной Азии на передний план в планировании атак — это событие с потенциально тревожными последствиями.
Идеи джихада не новы для Средней Азии или Индии. Гражданская война в Таджикистане 1990-х годов, разразившаяся вслед за освобождением страны от Советского Союза, была ранним полем битвы после холодной войны, в которой участвовали элементы джихадистов. Боевики использовали север Афганистана как базу для боевых действий в Таджикистане.
В то время как большая часть боевых действий в Таджикистане была поддержана общинами на севере Афганистана, которые продолжали сражаться против Аль-Каиды и Талибана, некоторые разочаровавшиеся в конфликте боевики в конечном итоге сражались на стороне Аль-Каиды. И какое-то время оценки того, куда пойдет Аль-Каида после своего изгнания из Афганистана после 11 сентября, сосредоточились на Ферганской долине, регионе, охватывающем Узбекистан, Таджикистан и Кыргызстан, где проживают консервативные общины, вступившие в конфликт со своими столицами. Такие группы, как Исламское движение Узбекистана, «Джунд аль-Халифа», Союз исламского джихада или различные таджикские группы, предоставили сети, которые помогли жителям Центральной Азии участвовать в боевых действиях в Афганистане и Пакистане. Но влияние этих сетей было относительно ограниченным.
ИНДИЯ БЫЛА РОДИНОЙ ДВИЖЕНИЯ ДЕОБАНДИ, СЕКТЫ, КОТОРАЯ БЫЛА ИСТОЧНИКОМ ИДЕЙ ДЛЯ ТАЛИБАНА, И КОНФЛИКТ В КАШМИРЕ В ТЕЧЕНИЕ МНОГИХ ЛЕТ БЫЛ СПЛОЧЕННЫМ КЛИЧЕМ ЭКСТРЕМИСТСКИХ ГРУПП.
История джихадизма в Индии уходит еще дальше. Страна была родиной движения Деобанди, секты, которая была источником идей, в том числе и для талибов. А конфликт в Кашмире долгое время считался экстремистскими группировками как один из самых давних неурегулированных джихадистских конфликтов в мире. Хотя большинство кашмирцев — националисты, разъяренные на Нью-Дели, их конфликт регулярно воспринимается экстремистами как сплоченный клич, которые указывают на него как на одно из многих мест, где мусульмане подвергаются жестокому обращению.
Тем не менее, несмотря на это наследие, ни Индия, ни Центральная Азия исторически не производили много фигур в международном джихадистском движении, совершавших нападения вдали от своих границ. Индийцы остаются вовлеченными в сети в Индии, а иногда и в Пакистане. Жители Центральной Азии появлялись в Афганистане и Пакистане, но редко за пределами страны. Это меняется.
Главной достопримечательностью, привлекающей молодых мужчин и женщин к джихадизму, всегда была идея участия в транснациональном религиозном движении и эпической глобальной борьбе. Сосредоточение внимания только на узком местном уровне упускает из виду более широкое полотно их повествований. Похоже, это пробел, который Исламское Государство выявило и заполнило.
ВАЖНЫМ ПОВОРОТНЫМ МОМЕНТОМ В ВОВЛЕЧЕНИИ ИНДИИ И ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ В МИРОВОЕ ДЖИХАДИСТСКОЕ ДВИЖЕНИЕ СТАЛА СИРИЯ.
Важным поворотным моментом в вовлечении Индии и Центральной Азии в мировое джихадистское движение стала Сирия. Котел, который продолжает притягивать людей, это явный и значительный маркер в истории международного джихада. Поле битвы привлекло мусульман из почти 100 разных стран и со всех континентов. Это включало индейцев и выходцев из Центральной Азии, хотя их опыт заметно отличался.
Жители Центральной Азии хорошо интегрировались в конфликт, выступая вместе как с Исламским государством, так и с группами, связанными с Аль-Каидой. Например, таджикский бывший полковник Гулмурод Халимов стал высокопоставленным командующим Исламского государства. Большие группы выходцев из Центральной Азии сражались на поле боя. Напротив, у немногих индейцев, которые добрались до Леванта, был другой опыт. Многие подверглись плохому обращению со стороны своих арабских хозяев, которые, как правило, смотрели на них свысока, что отражает статус жителей Южной Азии как бедных рабочих в большей части арабского мира. Однако этот расизм не остановил влечение к группе значительного числа индийцев. Более процветающее сообщество индийских бойцов добралось до конфликта в Афганистане, чтобы сражаться вместе с ИСКП.
